Ein alter Mann in seinem Haus rollt mühselig Medaillen aus auf feinem Tuch auf seinem Bett. Ein alter Mann im Sonntagsstaat heftet Orden akkurat in Reih und Glied an sein Jackett.
Zwei rote Sowjetsterne die trug er damals gerne. Die Orden nach dem großen Krieg bekam fast jeder nach dem Sieg. Abzeichen gab es auch für den Steckschuß im Bauch und dann noch zwei von den kleinen für die Kugeln in den Beinen.
Ein alter Mann vorm Spiegel im Bad. Die Welt, sonst laut und bunt steht plötzlich wieder still. Er ist zurück in Stalingrad. Die Erinnerung, sagt er, ist wie ein Hund der sich hinlegt wo er will.
Ein alter Mann mit weißem Haar denkt daran, wie es war in das Feindesfeuer hinein zu rennen. Das Menschsein setzt plötzlich aus man schreit die Angst weinend hinaus. Die Füße und die Lungen brennen.
Achtmal stürmten sie rauf Achtmal gaben sie auf beim Versuch, den Hügel zu nehmen. Der Schleifer schrie, sie soll’n sich schämen! Der Weg rauf war kaum zu schaffen Manch einer ohne Waffen ging mit blanken Fäusten in den Tod. Der Hügel färbte sich blutrot.
Ein alter Mann steht zitternd im Bad stürmt zum tausendsten Mal den verschneiten Hügel hinauf. Er ist zurück in Stalingrad. Ein alter Mann vorm Spiegel im Bad. Die Welt, sonst laut und bunt steht plötzlich wieder still. Er ist zurück in Stalingrad. Die Erinnerung, sagt er, ist wie ein Hund der sich hinlegt wo er will.
Er schleppt die zeschossenen Beine die an an ihm hängen wie Steine an schnatternden Mädchen vorbei. Er kriecht Treppenfluchten hinauf drückt zitternd Türen auf. Die alten Orden klimpern dabei.
Sein Schlaf nach all den Jahren scheuert sich noch immer an Träumen wund doch er lächelt still. Die Erinnerung, sagt er, ist wie ein Hund der sich hinlegt, wo er will.
Die Erinnerung, sagt er, ist wie ein Hund der sich hinlegt wo er will.
Старик в своем доме устало разворачивает медали на тонком лоскуте на своей кровати. Старик в парадном костюме аккуратно прикалывает ордена по порядку на свой жакет.
Две Красные Звезды, что он любил носить тогда, ордена великой войны после победы получили почти все, были и знаки отличия за слепое ранение в живот и еще два маленьких за пули в ногах.
Старик перед зеркалом в ванной, мир, обычно шумный и радужный, внезапно остановился: мыслями он снова в Сталинграде. Воспоминания, говорит он, как собака, которая ложится, где ей вздумается.
Старик с седыми волосами думает о том, каково было бежать под обстрел противника. Жизнь застыла, крики страха вперемешку с плачем, ноги и легкие горят.
Восемь раз они начинали атаку, восемь раз отступали при попытке взять курган. Тиран-командир кричал, что им должно быть стыдно! Путь наверх едва ли можно было осилить, иные и без оружия шли с голыми кулаками на смерть. Курган становился красным от крови.
Старик, дрожа, стоит в ванной, в тысячный раз штурмуя заснеженный курган. Мыслями он снова в Сталинграде. Старик перед зеркалом в ванной, мир, обычно шумный и радужный, внезапно остановился: мыслями он снова в Сталинграде. Воспоминания, говорит он, как собака, которая ложится, где ей вздумается.
Он тащит свои растрелянные ноги, которые висят на нем, словно камни, мимо щебечущих девчушек. Он с трудом преодолевает лестничные пролеты, дрожа, слегка толкает дверь, старые ордена звенят при этом.
Его сон после всех этих лет все еще стирается в кровь об образы, но он безмолвно улыбается. Воспоминания, говорит он, как собака, которая ложится, где ей вздумается.
Воспоминания, говорит он, как собака, которая ложится, где ей вздумается.
«Воспоминания как собака, которая ложится, где ей вздумается.» (Сейс Нотебоом)
Комментарий Дирка Ригерта:
"Открывашку Nachtmahr следует воспринимать как заявление: CD, начинающийся с песни, имеющей столь грубое и чересчур длинное название, устанавливает новые критерии касаемо масштабов Janus’овского чудачества. Маршрут Nachtmahr определяется также и в музыкальном плане: мощные оркестровые аранжировки и лишь медленно затихающий эпилог показывают историю измученного воспоминаниями старика, который, словно призрак, блуждает сквозь свои лишенные значения будни.
Изначально текст должен был принять совсем другой оборот и повествовать о захвате заложников в Беслане, который сильно занял мои мысли. Но, как это часто бывает у Janus, вещи принимают непредвиденный оборот, и старый учитель мыслями снова оказался в Сталинграде…"
Понравился перевод?
Перевод песни Ein Hund, der sich hinlegt, wo er will — Janus
Рейтинг: 5 / 52 мнений
Комментарий Дирка Ригерта:
"Открывашку Nachtmahr следует воспринимать как заявление: CD, начинающийся с песни, имеющей столь грубое и чересчур длинное название, устанавливает новые критерии касаемо масштабов Janus’овского чудачества. Маршрут Nachtmahr определяется также и в музыкальном плане: мощные оркестровые аранжировки и лишь медленно затихающий эпилог показывают историю измученного воспоминаниями старика, который, словно призрак, блуждает сквозь свои лишенные значения будни.
Изначально текст должен был принять совсем другой оборот и повествовать о захвате заложников в Беслане, который сильно занял мои мысли. Но, как это часто бывает у Janus, вещи принимают непредвиденный оборот, и старый учитель мыслями снова оказался в Сталинграде…"