Перевод песни Es atmet! (Illuminate)

Als seine Zeit gekommen war,
hörte er dass alte Haus,
das schon seit Jahrhunderten einsam
an dem dunkeln Weiher stand, ihn rufen.
Nichts dehnte sich so lange wie die lahmen Tage,
und unter schweren Flocken schneeverhangener Jahre
die Langeweile, Ausgeburt der dumpfen Teilnahmslosigkeit.

"Des Abends, wenn die Sonne versinkt,
Bin ich gefangen in diesen Mauern.
Auf weichem Lager ruhe ich und höre wie die Balken flüstern.
Mondlicht scheint zu mir herein,
Gedämpft von purpurfarbnen Tüchern.
Der Geist des Hauses ist in mir -
Lässt mit ihm jetzt eins mich sein.

Es atmet! Es lebt!
Schweigend redet es mit mir -
wiegt mich zärtlich in den Schlaf!"

Er war ein altes Boudoir voll welker Rosen;
ein vereinsamt ausgebleichtes Bild.
Die Erde war in einen feuchten Kerker verwandelt worden,
wo die Hoffnung, wie eine Fledermaus mit scheuem Flügel,
die Mauern entlang streicht
und mit dem Kopf an fauliges Gebälk stößt.
Doch das Haus rief ihn, und er folgte der warmen Stimme."

"Des Nachts, wenn die Stimmen flüstern,
Bin ich geborgen in diesen Mauern.
Ich stehe auf der Galerie - das Licht bizarre Schatten wirft.
Die Vögel der Nacht ihre Lieder singen,
Gedämpft von großen, schweren Scheiben.
Der Geist des Hauses ist in mir -
Lässt mit ihm jetzt eins mich sein.

Es atmet! Es lebt!
Schweigend redet es mit mir -
wiegt mich zärtlich in den Schlaf!"

Когда пришло его время,
он услышал, что старый дом,
который уже десятилетия стоял в одиночестве
у тёмного пруда, зовёт его.
Ничто не тянулось так долго, как хромые дни,
и под тяжёлыми хлопьями покрытых снегом лет —
скука, порождение затхлой безучастности.

«Вечером, когда садилось солнце,
Был пойман я в эти стены.
Я покоюсь на мягком ложе и слышу, как шепчутся бревна.
Лунный свет светит мне,
Приглушённый пурпурными занавесками.
Дух дома во мне -
Позволь мне быть единым с ним.

Он дышит! Он живой!
Молча он говорит со мной —
нежно склоняет меня ко сну!»

Он был старым будуаром, полным блеклых роз;
одинокая выцветшая картина.
Земля была превращена в сырую тюрьму,
где надежда, как летучая мышь пугливо
скользит вдоль стен,
и натыкается на гнилые балки головой.
Но дом зовёт его, и он следует за тёплым зовом.

«Ночью, когда шепчутся голоса,
Я родился в этих стенах.
Я стою на галерее — свет отбрасывает причудливые тени.
Ночные птицы поют свои песни,
Приглушённые большими, тяжёлыми оконными стёклами.
Дух дома во мне -
Позволь мне быть единым с ним.

Он дышит! Он живой!
Молча он говорит со мной —
нежно склоняет меня ко сну!»