Перевод песни Golf November (Reinhard Mey)

Die letzten Einkäufe gemacht,
Der Dienst geht heut bis kurz vor acht,
Freitag, der 23. Dezember.
Ein Blick aufs Vorfeld,
es schneit.
Da draußen steht sie startbereit,
Die D-HKGN.
Der Nachmittag nimmt seinen Lauf,
Der Doktor klart den Schreibtisch auf,
Der Flieger ißt sein Wurstbrot mit Behagen.
So haben die zwei oft gewacht,
Zusammen manchen Flug gemacht
Und noch mehr Zeit zusammen totgeschlagen.

Der Wettermann sagt: schlechte Sicht
Im Westen, Bremen ist schon dicht,
Minus vier Grad mit starken Niederschlägen;
Um drei Uhr ist die Kaltfront hier.
Der Flieger streicht sein Brotpapier
Und faltet es bedächtig: „Meinetwegen“.
Der Doktor rumort nebenan,
Sucht Filtertüten, macht sich dran,
Tassen zu spülen und Kaffee zu kochen.
Aber der Notruf kommt vorher:
Am Ostufer,
Steinhuder Meer,
Ein Kind ist im dünnen Eis eingebrochen.

Der Doktor grummelt: „Tempo, Mann!“,
Der Flieger läßt das Triebwerk an,
Ein Dutzend bunte Lämpchen sind zu testen,
Und kaum, daß er den Tower ruft,
Hat er den Vogel in der Luft,
Quer übern Platz und auf dem Kurs nach Westen.
Schon taucht er ein im düstren Grau,
Hier kennt er jeden Busch genau,
Jeden Schornstein, alle Hochspannungsmasten.
Noch keine fünf Minuten sind
Verflogen, als er schon beginnt,
Sein Ziel in Bodennähe zu ertasten.

Ein zweites Flugzeug, Phönix III
In 300 Fuß ist dabei,
Den See in größ‘rer Höhe zu umkreisen,
Um aus der bess‘ren Übersicht
Der Golf November, die ganz dicht
Über dem Wasser schwebt,
den Weg zu weisen.
War da ein Schatten unterm Eis?`
Die Golf November ist im Weiß
Von aufwirbelndem Pulverschnee verschwunden.
Da war‘s, in Position neun Uhr
Da drüben links, drei Meter nur,
Da ist es, ja, sie haben es gefunden!

Der Flieger setzt im Schwebeflug
Seine Maschine fest genug
Aufs Eis, um mit den Kufen einzubrechen,
Und hält sie dann in Maßarbeit,
Wie festgeschraubt, zwei Fingerbreit,
Über den trügerischen weißen Flächen.
Der Doktor wagt‘s und seilt sich ab,
Steigt auf die Kufe, viel zu knapp
Die Zeit, um Rettungsgerät zu besorgen,
Kniet hin aus waghalsigem Stand,
Packt zu und hat mit sichrer Hand
Die kleine, leblose Gestalt geborgen.

Leistung und Steuerknüppel vor:
Die Golf November schießt empor,
Und wieder ist‘s ein Wettlauf um Sekunden.
Und bald ist die kostbare Fracht
Behutsam versorgt und bewacht,
Hinter gläsernen Kliniktür‘n veschwunden.
Das war‘s, die Anspannung schlägt um
In Müdigkeit, die zwei steh‘n rum,
Und keiner hat ein Wort herauszubringen,
Während da drin mit aller Kraft,
All ihrer Kunst und Meisterschaft,
Ein Dutzend Menschen um ein Leben ringen.

Dreitausend Stunden auf dem Bock,
Und immer noch der gleiche Schock,
Den hilft keine Gewohnheit überwinden.
Eintausend Einsätze und mehr,
Und immer noch genauso schwer,
Sich mit unserer Ohnmacht abzufinden.
Die Front ist da, es dunkelt schon,
Und in der engen Wachstation
Sind bleiche Neonleuchten angegangen.
Der Flieger füllt den Dienstplan aus,
Der Doktor sieht zum Fenster raus,
Und ein Gedanke hält die zwei gefangen.

Doch keiner, der das Schweigen bricht.
Die winz‘ge Chance nur, mehr nicht!
Beide würden sie viel dafür geben ...
Und da zerreißt das Telefon
Die Stille der Wachstation
Und eine Stimme sagt,
das Kind wird leben.
Der Doktor hängt den Hörer ein,
„Der Kaffee dürfte bitter sein,
Egal, ich nehm ‘ne Tasse, Du auch eine?“
Der Flieger nickt von seinem Platz
Und schreibt Anlaß: Rettungseinsatz,
Besondere Vorkommnisse: – keine.

Последние подарки куплены,
Дежурство примерно до восьми,
23 декабря, пятница.
Мимолетный взгляд на вертолëтную площадку,
идет снег,
И стоит готовый к вылету
D-HKGN (Дельта-Хотэл-Кино-Гольф-Новембер)
День идет своим чередом,
Доктор прибирается на письменном столе,
Пилот с настроением уплетает бутер с сосиской.
Так это было уже сотни раз:
Сделают вместе пару вылетов,
А потом так же вместе убивают время.

Дали прогноз: На западе видимость плохая,
Бремен уже в плотном тумане,
Минус четыре, сильные осадки;
В три часа холодный фронт будет здесь.
Пилот, разгладил бумагу от бутера,
Неторопливо сложил: "Да ради бога!"
Доктор копошится рядом,
Ищет кофейные фильтры, собирается
Помыть чашки и заняться кофе.
Вдруг поступает срочный вызов:
В районе восточного берега
Озера Штайнхудер
Ребенок провалился под лëд.

Доктор буркнул: "В темпе, ребята!"
Пилот врубает двигатель на запуск,
Вспыхивает дюжина ярких лампочек.
Едва успев связаться с диспетчером,
Он поднимает птицу в воздух
По косой через площадку, курсом на запад.
Вот он уже ныряет в угрюмый туман,
Здесь он знает каждый кустик,
Каждую трубу, каждую высоковольтную опору.
Не пролетело и пяти минут,
А он уже начал над самой землей
Искать свою цель.

Второй борт, Феникс-3
В сотне метров от него
Кружит над озером на высоте,
Имеет лучший обзор
И указывает Гольф-новемберу,
Который парит вплотную к воде,
Нужное направление.
Что это за тень, там, подо льдом?
Гольф-новембер скрывается
В тумане снежного вихря от винтов.
Вот он, в позиции девять часов,
Там, слева, всего в трëх метрах,
Здесь, мы нашли его!

Пилот зависает
со своей машиной
Надо льдом, чтобы полозьями пробить его,
и с огромным трудом удерживается,
словно болтами прикрученный,
Над предательской белой гладью.
Доктор бесстрашно спускается на верëвке,
Становится на полоз. Времени в обрез,
Но нужно думать и о равновесии спасательного вертолëта.
Затем отважно опускается на колени,
нагибается и уверенной рукой
вытаскивает из воды маленькое безжизненное тело.

Двигатель на полную, рычаг вперëд,
Гольф-новембер срывается с места
И снова состязание с секундами.
И совсем скоро драгоценный груз,
Бережно оберегаемый и окруженный заботой,
Скрывается за стеклянными дверями клиники.
Вот и всë. Напряжение сменяется
Усталостью. Оба слоняются без дела.
Никто не произносит ни слова,
Пока там, за стенами, собрав все силы,
Всë искусство и мастерство,
Десяток человек бьются за единственную жизнь.

Три тысячи часов в дежурствах
А нервный стресс всë тот же.
И никакая привычка тут не в силах.
Тысяча вылетов, а может и больше,
Но всë так же тяжело
Примириться с беспомощностью.
Фронт уже здесь. Потемнело.
В тесной дежурке зажегся
Тусклый неоновый свет.
Пилот составляет график дежурств,
Доктор глядит в окно.
И лишь одна мысль тревожит обоих.

Никто не нарушает тишины.
Крохотный шанс, не больше!
Оба много бы отдали за него...
И вдруг тишину в дежурке
Разрывает телефон
И чей-то голос сообщает,
Что ребенок будет жить.
Врач вешает трубку:
"Кофе мог бы быть и покрепче.
Да ладно. Выпью ещë чашку, а ты?"
Пилот кивает из своего угла
И пишет в журнале: "Срочный вызов.
Без особенностей".