Положение в космосе четко определено,
солнечные лучи превращаются в словесные действия,
затем поделенные на три,
ибо истина все еще находится на краю света.
Если твой дом обваливается,
тебе нужна большая палатка.
Кто платит тебе,
когда все распадается под твоим взглядом,
ибо только ты виноват в путах третьего мира.
Что тебя удерживает? Что тебе не сидится?
Что тебя надстраивает? Чего ты еще хочешь?
Ты находишься вне возраста.
Но ты тут везде, не можешь лишь проявить себя;
управлять, чем мог бы;
понять, что красиво,
ибо твоя проблема — невероятная мощь,
пойми правильно,
феномен здесь абсолютно не важен.
Ты не знаешь, кто ты, чем занимаешься;
если хочешь света — это день,
если тьмы — ночь.
Кто тот, кто говорит, что и когда тебе хотеть?
Кто тот, кто говорит, что и когда тебе чувствовать?
Кто тот, кому от тебя вообще что-то надо?
Кто тут, когда тебя нет, ибо тогда тихо.
Я чувствую себя оттянутым назад в положения,
что отражают Вселенную, но равны зародышам.
Черные шпионы приходят из прошедших времен,
в то время как уличные бойцы продолжают страдать.
Ты должен об этом, к сожалению, всем болтать.
Смерть уже сидит в повозке,
усмехается и высмеивает тебя,
когда ты выходишь.
Занавес поднимается для детей звезд,
и жизнь — это сон,
полностью отделенный от пространства и времени.
Слишком много путей я вижу,
слишком много не понимаю,
трясусь в душе, но я не жив, сдаюсь
перед мглой злодеяний; не вижу смысла
ждать всю жизнь, лучше начать,
пока еще не слишком поздно.
Но все идет так быстро,
как на десятой скорости в тетрисе,
слишком много линий, слишком много кривых фигурок.
Если бы у меня была сила в руках, чтобы раскрыть парашют
для уверенного приземления, уверенной стойки,
уверенной ходьбы на этом свете;
но без денег невозможно идти уверенно.
Притворяйтесь, будто знаете истинную дружбу;
некоторые думают, что ее можно создать дурью,
но дружбе нужны тепло,
костер и вид на звезды.
Я бы с удовольствием поиграл с тем,
что вы называете жизнью;
имейте свои десять программ и думайте, что всех знаете.
Я сижу в своей комнате
и больше не понимаю этот мир,
вспоминаю о пережитом,
но оно мне кажется пустым.
Задумываюсь о поступках, что совершил и нет;
сам себя признал и так покинул вашу братскую могилу.
Я срываю маски
и вижу истинные лица Германии,
вижу и чувствую, когда вам станет холодно;
спрашиваю вас, почему вы так уверенны,
что можете сказать:
"Все равно только наш путь правилен."
А ты говоришь мне:
"Не будь же всегда таким критиком."